Автор: Галым Жусипбек
Нередко можно услышать что, делать прогнозы неблагодарное занятие. Но, тем не менее, в нем есть необходимость. Если брать “техническую” сторону, то для более-менее полноценного анализа, особенно если это касается социальных процессов и феноменов, таких как религия, религиозность или религиозное развитие, нужно учитывать множество факторов. И самое главное, не существует определённых моделей или набора статистических или социологических данных, которые могли дать чёткое представление о будущем. Общество крайне сложно само по себе и социальная реальность не бывает одной, к тому же бывают и “черные лебеди”.
Чтобы вывести определенные контуры религиозной ситуации в Казахстане в будущем, следует учесть следующие факторы 1) процесс возрождения религии (де-секуляризация), затронувший многие страны и о котором исследователи стали говорить, начиная с 1970-х годов; 2) процесс ре-традиционализации или возрождение национальных традиций и традиционной религии после развала СССР; 3) глобализация, и ее позитивные аспекты, такие как, все большая доступность интернета (особенно в плане доступа к знаниям, а не в качестве распространителя теорий заговоров или другого негативного контента), глобальная мобильность (идей, бизнеса, “светлых голов”), открытость Казахстана современному образованию, распространение информации о правах человека; 4) недавнее атеистическое прошлое.
Несомненно, что религия, в частности Ислам, помог многим обрести смысл жизни, стал своего рода моральным и нравственным кодексом, когда люди после разрушения существовавших ценностей, смыслов столкнулись с экзистенциальным кризисом. Однако, если учитывать наше вчерашнее атеистическое прошлое и позитивные стороны глобализации, отмеченные выше, то можно предположить, что в будущем роль религии в политической жизни вряд ли будет значительной. Также крайне ничтожна вероятность внедрения отдельных норм шариата в официальное право. И соответственно светские устои в политической и общественной жизни сохранятся.
Тем не менее, надо признать что процесс ре-традиционализации, в контексте которого будет уместней рассматривать и процесс возрождения религии (с которым Казахстан познакомился вплотную после начала 1990-х) будет иметь существенное влияние на наше общество и в будущем. Однако, их значение не стоит переоценивать. Более того, можно говорить о росте числа тех, для кого ретрадиционализация и “возврат к корням” – если даже не стали раздражающими, то стали, как минимум, потерявшими былую значимость.
Заметно явное “пресыщение” определённой части общества. Мне доводится общаться с молодежью и в последние годы все больше замечаю, что они более открыто выражают свою критику относительно ретрадиционализации, архаизмов, патернализма, этнического статуса религии, этно-национализма, которые сильны в пласте неформальных институтов. В частности, в последние годы некоторые представители молодежи стали открыто говорить об ущемлении прав атеистов, агностиков, пантеистов со стороны самого же общества, родителей, родственников, знакомых. Конечно, это неприемлемо и противоправно оказывать давление из-за религиозных или философских взглядов, которые не нарушают ничьих прав, но и не соответствуют “мнению или стандартам” кого-либо. Но, тот факт что об этом стали открыто говорить, свидетельство того, что у молодежи есть свое видение и они понимают что свобода совести – это индивидуальное право, и не только конституционное, но одно из фундаментальных прав человека. Видно и то, что молодежь более критично настроена и к несправедливости в обществе, которую часто генерируют определённые неформальные нормы и институты (н-р “жесткий патернализм”, гласящий что “старшие (по возрасту или выше по статусу) всегда правы”, патриархальность, культ силы, культ статуса и денег), определенная часть которых так или иначе связывается с “местническовыми” религиозными толкованиями. Что дает надежду на то, что, в будущем религиозное поле Казахстана скорее будет плюралистичным. И это, по моему, самый благоприятный и оптимистический сценарий для нашей страны.
Однако следует остановиться на “двухслойном” процессе ре-традиционализации и возрождении “традиционной” религии, который является одним из доминантных в обществе, и, не смотря на вышесказанные “пресыщение и критику” и атеистическое прошлое, будет оказывать существенное влияние на общество в обозримом будущем. Здесь хотелось бы указать на значимость неформальных институтов, под которыми обычно подразумевают неписанные правила, неформальные нормы, традиции, верования, распространенные среди условного большинства. Неформальные институты очень важны для анализа ситуации в странах, где формальные или официальные институты еще слабы, в число которых пока относится и наша страна. Так вот, у нас в государстве неформальные институты находятся под непосредственным влиянием ре-традиционализации и сопутствующей религиозности, или как минимум, сопутствующих религиозных дискурсов. После 1990-ых для многих в Казахстане ре-традиционализация (и возрождение Ислама) и “возврат к корням” стали восприниматься как обретение своей исконной идентичности, а для некоторых как и “де-советизация”. Поэтому, особенно в казахоязычной среди этот процесс стал восприниматься как “өшкеніміз жанды, өлгеніміз қайта тірілді” (то что было предано забвению – возродилось, то что было потеряно – заново воскресло). Это был естественный процесс для общества пережившего тоталитарный период, многолетних гонений, репрессий на религию, культуру, язык, идентичность. Однако, оказались что как ре-традиционализация, так и религиозное пробуждение могут вести к возрождению норм и установок, которые могут быть архаическими, противоречащими современным принципам прав человека и законности, и даже простому здравому смыслу. И в этом контексте стали также видны проблемы более широкого (как во временном, так и пространственном измерениях) масштаба, такие как духовный и интеллектуальный кризис “консервативной” исламской мысли и традиции.
Здесь следует правильно понимать, идеи и нормы Ислама, сформулированные и растолкованные исламскими учеными в прошлом были очень прогрессивными и революционным для своего времени и даже вплоть до последних веков. Например, женщина была признана отдельным и активным субъектом права, были изначально провозглашены определенные фундаментальные права относительно свободы совести, верховенства закона, право на имущество и многое другое.
Однако человечество бурно развивалось и развивается в идейном, нормативном и интеллектуальном плане, но из-за кризиса исламской мысли, мусульманский мир не смог пойти в ногу c этими изменениями (хотя были отчаянные попытки некоторых ученых это сделать). И оказалось что, не говоря о радикальных, даже в классических толкованиях встречаются нормы, которые противоречат не только современным правовым принципам и нормам, но и некоторым современным фундаментальным правам человека. Особенно это заметно в некоторых вопросах гражданского и уголовного права. Если точнее, то это вопросы касающиеся семейных взаимоотношений, гендерного равенство, полигамии, правомочности женщин, детей, подростков, свободы выбора, свободы совести и другие. И в ходе процесса религиозного возрождения и “возврата к корням” все это так или иначе стало влиять на неформальные институты.
Иначе говоря, даже если государство сохранит светские устои и будет относительный религиозный плюрализм благодаря динамичной, открытой миру части общества, в частности прогрессивной молодежи, определённая часть общества, руководствуясь некоторыми “консервативными” религиозными толкованиями, все же может ориентироваться на нормы, которые противоречат и конституции, и современным универсальным ценностям и принципам права человека. Значит у определенной части общества будет своего рода “двойная мораль” и “двойная жизнь”. Самый яркий пример – полигамия, которая официально не признается, но фактически стала нормой для некоторых наших граждан и местами даже восхваляется. Или гендерное равенство, оно как принцип и ценность закреплено конституционно, и наша страна подписала и ратифицировала решающий документ в сфере “прав человека женщин” Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Но дискриминация не только существует, она легитимизирована и стала “структурной” из-за неформальных норм и институтов, которые опираются на определённые “консервативные” религиозные толкования. Здесь необходимо подчеркнуть, существование норм и толкований, которые противоречат современным правовым принципам и фундаментальным правам человека – это проблема “консервативной” исламской духовной и интеллектуальной мысли, а не Ислама. К слову, согласно мнению современных, условно говоря, “прогрессивных” ученых, патриархальные толкования, в частности касающиеся полигамии, противоречат духу Ислама, и определенные аяты и хадисы должны быть заново растолкованы согласно первостепенным принципам и ценностям Ислама (некоторые называют этот подход “макасид аль-шариа”, целеполагание ислама), которые, по сути, не отличаются от универсальных ценностей прав человека, а именно уважение человеческого достоинства, эмпатия, солидарность и справедливость.
К сожалению, эти универсальные ценности порой не видны из-за балласта толкований, сделанных в период де-модерна и согласно логике эксклюзивизма, (что является отличительной чертой периода де-модерна, особенно средневековья). Это, как говорится, “не видеть лес из-за деревьев”. Мешает и зацикленность на ритуалистике, атрибутике, но самое главное, это проблема необновленности (отсутствии “апгрейдинга”) “консервативной” исламской мысли и традиции.
Однозначно, не стоит бороться с религией или религиозностью – этот этап мы прошли и очень трагично. Нужно бороться за толкование религии. В Исламе есть огромный гуманитарный и созидательной потенциал, который требует своего нового раскрытия.
Такие современные мусульманские учёные и деятели (не случайно, что все они живут в развитых демократических странах, и они не какие-то маргинальные учёные или лица с сомнительным прошлым) как Мохаммад Камали (директор Международного Института исламской мысли в Малайзии), или Х. Абу Эль-Фадл (известный кувейтско-американский ученый, профессор исламского права в Университете Беркли), или Зияуддин Сардар (один из самых влиятельных мусульманских интеллектуалов Великобритании), или Адис Дудерижя (известный боснийско-австралийский ученый), или Азиза аль-Хибри (профессор права и президент организации «Мусульманки-юристы за права человека») и многие другие делают толкования Ислама соответствующие основополагающим принципам прав человека. Также надо заново открывать таких ученых-реформаторов недавнего прошлого, как великий татарский ученый первой половины 20-ого века Муса Джарулла Бигиев, который учил, что Ислам – это все благое сделанное на пути Бога, призывал к гендерному равенству и выработал, опираясь на первоисточники Ислама, теорию о “всеохватности божественного милосердия”.
Одним словом, нужны инклюзивные, плюралистичные и эгалитарные толкования и дискурсы Ислама. Это постепенный процесс, требующий взаимодействия многих факторов, таких как, открытость хотя бы части “религиозного истеблишмента” этим идеям, позиция гражданского общества, роль молодежи и интеллигенции, а также сопутствующая поддержка со стороны государства. С другой стороны, необходимо чтобы само общество развивалось в направлении большей инклюзивности, плюрализма, демократичности и уважения прав человека.
Существует интересная закономерность, эмпирически подтвержденная исследовательским агенством Пью (Pew Research Center), чем выше уровень плюрализма и демократической культуры в обществе, тем более инклюзивней и плюралистичней мусульмане в своих ценностях (критические показатели – приятие сексуальных меньшинств и гендерное равноправие). Одним словом, если мы хотим более инклюзивную религию, то надо строить более инклюзивное и демократическое общество снизу вверх. А для этого, надо развивать права ребенка и избавляться от культуры доминирования (которая проявляется патернализмом, патриархальностью, эйбилизмом, национализмом) и формировать культуру, построенную на эмпатии, солидарности и гармоничных взаимоотношениях.
Если брать реалии Казахстана и важность традиционного мазхаба для общества в целом, то, по всей видимости, является важным возрождать “менталитет и логику выработки решений” ханафитского мазхаба, который был основан не на слепом следовании догматам или первоисточникам, а на использовании разума, рациональности, то есть критическом мышлении (поэтому даже некоторые известные ученые-ашариты (условно говоря, ортодоксальные ученые), незаслуженно относили Абу Ханифу к числу мутазилитов, группы несбалансированно использовавшим разум в толковании религии), гибкости, ориентированности на реалии окружающего мира, которыми в наше время являются нормы прав человека, демократии и значение науки.
Также, для нашего общества является очень важным принять тот факт, что свобода вероисповедания – это индивидуальное право человека, а не коллективное. Это, конечно же, включает и атеизм, различные философские течения. И наша конституция и законы это признают и защищают. Следует отметить, что в нашем обществе понятие индивидуализм не верно толкуется и приравнивается к эгоизму. Будучи сопряженным с универсальными ценностями как уважение чести и достоинства человека, солидарность и эмпатия – индивидуализм это вовсе не эгоизм. Он означает проявлять ответственность за свою жизнь и быть правомочным пользоваться своими правами, что является залогом быть успешной и конкурентоспособной личностью. Соответственно религиозные толкования должны поддерживать права индивида. В Исламе есть основы здорового, осознанного индивидуализма. Но главное остается за самим обществом. Надо выходить из рамок “кланового” общества с сильными маркерами “де-модерна” и становится обществом осознанных и образованных индивидов. Тогда и религиозное поле Казахстана будет плюралистичным и инклюзивным.